Женщина четырнадцати лет

Валерий Новоскольцев

Женщина четырнадцати лет
Смотрит так, как будто вас здесь нет.

Сигаретку пальчиками мнет
И охрипшим голоском поет.

Женщина четырнадцати лет
Презирает всякий интеллект.

Переходит с песен на жаргон
И уходит вечером в «Сайгон».

К женщине четырнадцати лет
Подойдет потерянный субъект.

Прислонившись к стеночке плечом
Заведет бодягу ни о чем.

А она, не слушая речей,
В обществе поношенных плащей,

Будет пить свой «маленький двойной»
И молчать, как мир перед войной…

Женщина из нашего двора.
Итальянской девочки сестра.

ночное

Екатерина Святицкая

За мной пришли, стоят у двери.
Я слышу вздохи и шаги.
И кто-то шепчет мне: беги,
А я застыла и не верю,
И глажу крышечку глазка...
И чья-то нежная рука
Меня выводит черным ходом,
И мелко крестит, и дает
Пакет с холодным бутербродом.
Заря над городом встает.

Батюшка

Татьяна Василевская 2

Несытой утробой вздымается  чёрная гать,
Сжимаю свой крест в подагрических пальцах. Не спится,
И мечутся мысли: «Пора тебя, поп, расстригать.
Два сына на фронте...а завтра страстная седмица».

Эх, долюшка… в тридцать девятом не сжал кулаки,
Хоть знал назубок все деяния власти Советов,
За веру одним – чугунок соловецкой ухи,
Другим же - свинцовых примочек «на долгие лета».

По серой дороге вползала колонна - змея,
Неся на гадючьем хвосте «европейский порядок»,
Но думал ли я, что бесплодною станет земля
От выжженных храмов и хат на крови «немаўляток».*

Сгоняли людей, как скотину… Пылал образок.
Заставили деда плясать под губную гармошку.
И гнали прикладами в спину в притихший лесок
Большую семью безобидного мельника Мойши.

Уже целый год пребываю в отряде Коржа,
Дай, Господи, силы не сдаться, когда подустану.
Работы хватает, то бабам приспичит рожать,
То тризны служу, то зову прихожан в партизаны.

Вчера баба Зося пришла из деревни просить
Отпеть убиенного в схватке сынка-полицая.
Скрипела телега по краешку Белой Руси,
Обкусанный месяц кривился, меня порицая.

Над телом стою под охраною пары стрелков,
Качается небо в глазах онемевшего люда.
«Не будет покоя убийце детей, стариков.
Анафема, вечный позор и презренье иудам!»

Несытой утробой  вздымается чёрная гать,
В отряде Коржа – пополнение...из полицаев.
Спит батюшка…
«Знаешь, а впору его награждать?!»
Но взгляд комиссара подчёркнуто непроницаем.

Молчание

Елена Матвиенко Кобзева

Молчание  туманной пеленой
Проникло в дом – и нет былого гама.
На кухне, где не пахнет пирогами,
Мурлыча, кот не шествует кругами.
Еще не стали близкие врагами,
Но тишь такая, как перед войной.

Молчание китайскою стеной
Простерлось вдоль супружеской постели.
От слов холодных губы онемели.
И те, кто друг без друга не умели
Дышать когда-то, терпят еле-еле
Чужие вздохи в комнате одной.

Молчание – натянутой струной.
Вот-вот готово вздыбиться растяжкой,
Взорваться, и уже развязки тяжкой
Не избежать… Рассыплется стекляшкой
Сосуд священный и прольется бражкой –
Двойной обидой и ничьей виной. 

Когда я стану старой теткой
И стервой злой наверняка,
В кошмарных спущенных колготках,
К тому же чокнутой слегка,

Когда ходить я буду с палкой,
Чесать свой крючковатый нос,
Со старой выцветшей мочалкой
На голове вместо волос,

Ко мне негаданно нагрянет
По злой иронии судьбы
Мой долгожданный принц-засранец,
Мой гений чистой красоты.

Лишь глянет на меня вполглаза,
И пропадет любовный пыл...
Ему прошамкаю: «Зараза!
Подонок! Где ж ты раньше был?»

И он, кладя в стаканчик челюсть,
Вздохнет, прошамкает, икнет:
Промямлит тихо: «Моя прелесть!» -
И к ножкам, как кулек, падет.

«Я шел к тебе, терпя мученья,
И много подвигов свершал,
Копил я злато и каменья,
И крохи знаний собирал.

И вот теперь тебя достоин!
Теперь, прЫнцесса, все твое!»
Ах, старый лысый глупый воин!
И что нам делать, е-мое?

У этой маленькой страшилки
Мораль мы все-таки найдем:
Пока вы можете — ЛЮБИТЕ!
А прЫнцев после подождем!

А. Токтоматова

А возраст мужчины не так уж и важен,
Года дураку не добавят мозгов.
Трусливый с годами не станет отважным,
И щедрым не будет никто из жлобов.

Мужчина иль нет, не во времени дело
В сединах поверьте критериев нет.
Мужчиной надежным, уверенным, смелым
И мальчик быть может и старенький дед.

Мужчина - не в признаках пола первичных,
Не в бицепсах и не в щетине секрет.
Мужчина - в поступках. И мне безразлично
Наличие мышц и количество лет...

Натали Амар

Федор Сологуб

«Бойся, дочка, стрел Амура.
Эти стрелы жал больней.
Он увидит,— ходит дура,
Метит прямо в сердце ей.

Умных девушек не тронет,
Далеко их обойдет,
Только глупых в сети гонит
И к погибели влечет».

Лиза к матери прижалась,
Слезы в три ручья лия,
И, краснея, ей призналась:
«Мама, мама, дура я!

Утром в роще повстречала
Я крылатого стрелка
И в испуге побежала
От него, как лань легка.

Поздно он меня заметил,
И уж как он ни летел,
В сердце мне он не уметил
Ни одной из острых стрел.

И когда к моей ограде
Прибежала я, стеня,
Он махнул крылом в досаде
И умчался от меня.»

Я тебя никому не отдам -
Замерзающий плакал котенок,
Умудренный не по годам,
Рыл он снег серебристый под кленом.
Навсегда я останусь с тобой,
Я спасу нас обоих от стужи,
Потому что под этой луной
Мне никто больше в мире не нужен,
Я сейчас закопаю нас в снег,
Там тепло, отогреются лапки,
Мимо быстро прошел человек,
В зимней куртке и пуховой шапке.
А потом все опять расцветет,
Будет солнце сиять над землей,
И никто никогда не поймет,
Что пришлось пережить нам с тобой.
Ты держись, не смотри, что я мал,
Что в кровь изодрались лапки,
Я не выдохся, просто устал,
Ничего, нам помогут боги,
Нет, серьезно, я слышал о них,
Есть такие кошачьи боги.
Даже ветер в долине стих,
Слушал сказ малыша у дороги.
А котенок копал и копал,
Вспоминая о солнечном лете,
Он, безумец, еще не знал,
Что остался один на свете.
Рядом с ним, на седом полотне,
Еще теплое тело лежало,
А из глаз, по мохнатой щеке,
Золотая слезинка бежала.
Эй, малыш, перестань копать,
Все -равно ей уже не поможешь,
Будет лучше тебе поспать,
О нее погреться ты сможешь,
Но безумец не слышит, сопит,
Он не сдастся теперь холодам
И упрямо во мглу твердит,
Я тебя никому не отдам.
Время - за полночь, люди спят,
Находясь в поддельном раю,
У котенка глаза блестят,
Он закончил работу свою,
Тихо, тихо ступая на снег,
Подошел туда, где трупик лежал
И почти как человек,
Он на ушко ей прошептал-
Милая, милая моя, я с тобой,
Я тебя никому не отдам,
Я у клена, под снежной горой,
Нам построил постельку, НАМ,
Он туда перенес ее,
А потом закопался сам,
Колыбельную пел мороз,
Но ее не услышать вам,
Колыбельная эта для тех,
Кто любовью всю жизнь живет,
Забывая о бедах своих,
Только верность в крови несет,
Он, безумец, в холодном снегу,
Он за ближнего душу отдал,
До последнего мига, в бреду,
Он за шею ее обнимал...

Никем я не была в твое судьбе
Ни радостью, Ни памятью, Ни болью
Без права Верить - Верила Тебе
Без разрешенья Быть - Была с тобой
Я не ждал любви твоей и клятв
Но без тебя, я быстро уставала
Наверно я была плохой солдат
Из тех кто не мечтал стать генералом
Я не боролась за тебя ссудьбой
Смотрела полусонными глазами
Я знала: даже МИГ РЯДОМ С ТОБОЙ
МОЙ ЩИТ, МОЯ ОПОРА, МОЁ ЗНАМЯ
Я помнила: сдаються только те
Кто хочет сдаться. Сразу и без боя
.....Никем не стала я в твоей судьбе
НИ РАДОСТЬЮ, НИ ПАМЯТЬЮ, НИ БОЛЬЮ...

Уже на улице темно,
И детский дом заснул давно,
А девочка глядит в окно
И думает о маме…
Вот вышла из-за туч луна.
Она на небе так нужна…
Все спят. В детдоме тишина.
Лишь плачет девочка одна.
Вчера им дали всем конфет, 
и спонсор внес велосипед,
и даже вкусный был обед.
Все хорошо, но мамы НЕТ.
Уже светлеет небосвод…
Девчонка свято верит, ждет,
Что мамочка ее придет.
Не может быть иначе!
Скрипит тихонечко кровать…
Как долго ей осталось ждать?
Ну, как ты, мама, можешь спать,
Когда ребенок плачет?!
К утру слипаются глаза,
Но по щеке ползет слеза, 
но, и во сне упрямо
Малышка шепчет – «МАМА»…

Говорят время все излечит
Сомневаюсь в этих словах.
Возраст только душу калечит
-С каждым годом сильнее страх.
Упорядочной стала жизнь, 
Все заранее в ней решено.
И вчера, как сегодняшний день-
Близнецы, на одно лицо.
Все налажено, в общем порядок.
Место теплое, сытый живот.
Лишь души терзание смутное 
Чем-то сердце тяжко гнетет.
И так хочется вмиг, внезапно
Все закончить и снова начать
Только держит привычка злосчастная
Нелегко свою жизнь поменять.